 Сергей Багапш, президент Абхазии, управляет своим самопровозглашенным государством из офиса, расположенного среди пальм, сосен и гигантских магнолий на берегу Черного моря.
Эту картину можно было бы назвать идиллией, если бы не неподалеку не находились руины зданий, разрушенных 15 лет назад, когда Абхазия откололась от Грузии во время гражданской войны. Тогда погибли 8 тыс. человек, а 240 тыс. этнических грузин были вынуждены покинуть свои дома. Вид столичного Сухуми омрачает зрелище поврежденного остова бывшего регионального парламента - памятник насилию в прошлом и предупреждение о том, то может случиться вновь.
У 59-летнего Багапша - в прошлом баскетболиста, советского функционера, а затем бизнесмена - одна политическая цель: международное признание Абхазии. Он говорит: "Я думаю, каждый в этом мире хочет быть независимым. Абхазия - не исключение... Мы хотим построить собственное маленькое, демократичное, законопослушное государство".
Это непростая задача. Требования Абхазии отвергнуты Грузией и не признаны никакой другой страной, даже соседней Россией, несмотря на то, что в целом она поддерживает Сухуми. Грузия, на стороне которой Запад, настаивает, что Абхазия остается ее составной частью согласно международному законодательству.
Этот спор осложняет напряжение, растущее между Западом и Востоком на Кавказе. США и большинство членов ЕС поддерживают стремление Грузии избежать влияния России и стать частью Запада, включая вступление в НАТО. Запад также беспокоит безопасность трубопроводов, по которым нефть и газ с Каспия идут через Кавказ в Турцию. Между тем возрождающаяся Россия рассматривает этот регион вместе с его трубопроводами как главный тест на способность вновь утвердить себя на территории прежнего Советского Союза. Недаром госсекретарь США Кондолиза Райс на прошлой неделе в Тбилиси предостерегала и Россию, и Грузию от "провокативного поведения".
Абхазский конфликт - один из трех "замороженных конфликтов", оставшихся неразрешенными после распада СССР. Как и два других сепаратистских региона - Южная Осетия, также в Грузии, и Приднестровье в Молдавии - Абхазия старается противостоять изоляции. Отдельные переговоры, которые инициирует ООН, пока ни к чему не привели.
Но в этом году замороженный абхазский конфликт стал горячим. В конце апреля и начале мая абхазские и грузинские войска чуть не начали войну, причем обвинения в "провокациях" звучали с обеих сторон линии прекращения огня, за которой наблюдают представители ООН и которую охраняют российские миротворцы. Тбилиси обвинил Москву в том, что она вовлечена в конфликт на стороне Абхазии, когда появились кадры, зафиксировавшие, как российский военный самолет сбивал беспилотный грузинский самолет-разведчик.
Тогда Сухуми и Тбилиси отступили от края пропасти. Но в последний месяц Абхазию потрясли четыре взрыва, причем один из них - в южном городе Гали, вблизи линии прекращения огня, проходящей по реке Ингури; погибли четыре человека. Абхазия обвинила в этом Грузию, а та возразила, что Абхазия инсценировала взрывы, чтобы очернить Грузию. Насилие распространилось на меньшую по размеру Южную Осетию, где два человека погибли в столкновениях между сепаратистами и грузинскими военными. Россия послала свои истребители в воздушное пространство над Южной Осетией, заявив позже, что сделала это с целью предотвратить нападение Грузии на Абхазию. Тбилиси осудил это заявление как "беспрецедентное признание агрессивных намерений".
Эскалацию конфликта подтолкнуло развитие международных событий. Сначала ведущие страны Евросоюза, а также США признали Косово, сепаратистское балканское государство, что встретило критику со стороны России, предупредившей о последствиях для других сепаратистских регионов. Потом Грузия и Украина попросили о Планах действий по членству в НАТО, которые привели бы их в альянс. Опасаясь реакции России, представители альянса на саммите в Бухаресте отвергли эти просьбы, но согласились вновь рассмотреть их в декабре, оставив Москву в ярости. Наконец, из-за быстро растущих цен на энергоносители западные страны, Россия и Китай вновь удвоили свои усилия, чтобы ускорить доступ к нефти и газу Центральной Азии.
Москва отреагировала усилением поддержки Абхазии - главным образом для наращивания давления на Грузию. Она форсировала экономическое сотрудничество, начатое с приходом Путина в 2000 году на пост президента, формально нарушила давнишний режим санкций; уполномочила российские государственные структуры начать контакты с Абхазией. Военное присутствие России в регионе было увеличено: к 2000 российских миротворцев присоединились 500 десантников, а затем 400 солдат железнодорожных войск, якобы ремонтирующих дороги Абхазии.
Москва настаивала на том, что ввод в регион этих войск - ответ на военные приготовления Грузии, в том числе полеты беспилотных самолетов-разведчиков. Тбилиси отверг эти обвинения и обвинил Россию в том, что та играет с огнем. Во время расследования инцидента со сбитым беспилотным самолетом комиссия ООН решила, что обе стороны нарушили соглашение о прекращении огня, и посоветовала им "сохранять самообладание". Представители ООН выразили озабоченность, что конфликт, который мог начаться случайно, способен вызвать непредсказуемые последствия. Том де Вааль, писатель, находящийся на Кавказе, говорит: "Инцидент в Гали мог вызвать реакцию Грузии, которая могла вызвать реакцию России, которая могла вызвать реакцию США. Мы могли получить серьезный международный кризис".
Для России Абхазия - популярный курорт, который когда-то любил Иосиф Сталин. Этот берег также может стать для Москвы местом военно-морской базы, если Черноморский флот когда-нибудь будет вынужден покинуть арендуемый на Украине порт Севастополь. Но Россия не торопится признавать независимость Абхазии, опасаясь, что это создаст опасный прецедент для нацменьшинств на ее собственном проблемном Северном Кавказе. Президенту Дмитрию Медведеву не нужна новая Чечня.
Для Москвы Грузия и ее ориентированный на Запад президент Михаил Саакашвили являются камнем преткновения. Абхазия и Южная Осетия - это средства воздействия, с помощью которых можно оказать давление на Тбилиси, затормозить ее прозападную политику и заставить отказать от вступления в НАТО. Дмитрий Тренин, заместитель директора московского Карнеги-центра и один из тех, кого называют "умные головы", говорит: "У России нет серьезных интересов в самой Абхазии. Россия говорит Грузии: "Если вы вступите в НАТО, то заплатите за это очень высокую цену. Вы никогда не получите назад Абхазию".
Для Запада администрация Саакашвили, несмотря на его властную политическую тактику, - редкий пример демократии в регионе. Его страна также владеет единственной системой трубопроводов, по которым каспийские нефть и газ поступают на мировые рынки в обход российской территории. Пока Абхазия находится у нее на пути, конфликт в Абхазии может угрожать стабильности Грузии. На прошлой неделе Саакашвили заявил Financial Times, что подход Москвы представляет собой угрозу для Запада: "Грузия - это лакмусовая бумажка. Сегодня Грузия, завтра Украина, а затем другие страны региона, которые они (русские) считают уходящими из их сферы влияния. Они будут внимательно следить за реакцией Запада и вести себя соответственно".
Тем временем за 15 лет без Грузии среди абхазцев окрепло чувство независимости. Оставшиеся 200-300 тыс. человек (в советский период там проживало 525 тыс.), живут за счет туризма, сельского хозяйства и денежных переводов от рабочих-мигрантов, главным образом из России. Этнические абхазцы составляют примерно треть населения; остальные - этнические русские, армяне, а на юге - около 50 тыс. грузин. Пропаганда с обеих сторон расширила пропасть между Сухуми и Тбилиси, особенно с тех пор, как Саакашвили в 2004 году пришел к власти.
Грузия заявляет, что местоположение заставит Абхазию вернуться в состав Грузии в качестве автономного региона. Гига Бокерия, заместитель премьер-министра, говорит: "Мы должны поддерживать нашу территориальную целостность". Но абхазцы говорят, что уже поздно - Грузия слишком часто предпринимала односторонние действия, особенно в 2006 году, когда послала вооруженные полицейские отряды в горное Кодорское ущелье - единственное место в Абхазии, до сих пор находящееся под контролем Тбилиси. Диана Керселян, директор сухумского Медиа-центра, неправительственной организации, говорит: "Я не могу представить себе ситуацию, в которой Абхазия возвращается в состав Грузии. Это означало бы конец для нас и для наших детей".
На юге этнические грузины в равной степени убеждены, что существование Абхазии без Грузии недопустимо. Майя Кварацхелия, глава гражданской организации "Авангард", утверждает, что местные грузины чувствуют себя отрезанным ломтем. "Молодые люди не знают, к чему обратиться".
Пока рубль находился в свободном обращении, поддержка Москвы усилилась. Связи с Россией возросли на фоне утверждений Тбилиси, что риски Абхазии поглощает Россия. Абхазская элита настойчиво утверждает, что останется независимой, но радиожурналист Розита Герман признает, что по ее ощущению либеральный, многоэтнический характер Абхазии почти задушен. "Россия несет угрозу так же, как и поддержку", - говорит она.
Багапш отрицает обвинения Грузии в том, что он является марионеткой Москвы. Он пришел к власти в 2005 году, после сомнительных выборов, на которых Россия поддержала его главного оппонента - Рауля Хаджимбу. Кремль постепенно принял компромиссный вариант, при котором Хаджимба стал заместителем Багапша. В этом году Багапш принимал у себя официальных западных лиц, включая Хавьера Солану, ответственного за внешнюю политику ЕС, прибывшего с целью предотвратить насилие и сдержать влияние России.
Экономические трудности Абхазии несколько сгладились после 2003 года, когда Россия открыла границу, облегчила ограничения для путешественников и увеличила помощь Абхазии. Леонид Лакербайя, заместитель премьер-министра, говорит, что российские благотворительные учреждения выделили 100 млн рублей (4,3 млн долларов или 2,2 млн фунтов) на восстановление дороги из Сухуми в российский город Сочи - основной путь в Абхазию и обратно. Москва также выплачивает пенсии людям, работавшим в советский период, и вносит все возрастающие суммы прямо в бюджет Абхазии, составляющий 1,3 млрд рублей.
Российские туристы возвращаются на абхазские курорты, их число уже дошло до 600 тыс. и стремится к 1 млн - пику советских времен. Государственные курорты сдают в аренду, открываются отели. Возрождается торговля, достигнув в прошлом году, по словам Лакербайя, 4,7 млрд рублей. Экономика быстро поднимается с низкого уровня, а средняя зарплата с 2002 года выросла в пять раз - до 2700 рублей в месяц. При небольшом объеме промышленности Абхазия импортирует почти все виды потребительских товаров, оплачивая их из доходов за туризм и отчислений рабочих-мигрантов.
Такой рост стимулирует вложения в собственность. Беслан Бутба, 48-летний предприниматель в строительной области и богатейший человек в Абхазии, строит центр розничной продажи - офисный блок стоимостью в 30 млн долларов, отель с бутиком и студии для собственного телеканала - первой в Абхазии частной телерадиовещательной станции. Как и у других деловых людей, у него свои виды на зимние Олимпийские игры в Сочи 2014 года, способные обеспечить ему большой приток клиентов и наличности. "Я хочу показать людям, что здесь можно стать богатым", - говорит он.
Но много еще нужно сделать. Инвестиции сосредоточены в районах северных курортов, в то время как модернизация Сухуми едва началась, а на юге многое пребывает в упадке. Грузинские официальные лица называют Абхазию логовом организованной преступности и контрабанды. Но абхазцы говорят, что здесь не хуже, чем в Грузии, а контрабанда в основном проходит в районе линии прекращения огня по реке Ингури, где полицейский надзор осуществляют обе стороны.
Легальному бизнесу неопределенный статус Абхазии мешает. Юлия Гумба, глава Союза женщин-предпринимателей, в котором 400 членов и который издает собственный журнал "Ladyboss", жалуется, что торговля страдает от непризнания абхазских документов, хотя добавляет: "Понемногу дела налаживаются".
Будут ли они налаживаться и дальше - вопрос открытый. На него ответят дипломаты из Сухуми, Тбилиси, Москвы, Брюсселя и Вашингтона - или тот, кто проявит несдержанность на реке Ингури.
|
