 Неудивительно, что российский лидер едет на встречу с президентом Бушем в Кеннебанкпорт, штат Мэн, в хорошем настроении. Его страна укрепляет свое стратегическое доминирование в сфере поставок энергоносителей в Европу, в то время, как усилия США по диверсификации источников энергии для Европы не приносят результатов, а Европейский Союз не может выработать согласованную энергетическую политику, - пишет The Washington Post.
23 июня Россия еще больше нарушила энергетическое единство Европы, когда ее государственный концерн "Газпром" достиг соглашения с итальянским конгломератом ENI о строительстве газопровода, соединяющего Россию с Южной Европой через Черное море. Этот проект может вытеснить проект газопровода "Набукко", поддерживаемый США и имеющий важное значение для диверсификации источников энергии.
В мае Россия достигла соглашения (еще не принявшего форму обязывающего договора) с Казахстаном и Туркменистаном, благодаря которому она повышает свой контроль над жизненно важными поставками газа и нефти из Центральной Азии в Европу. Два года назад Россия уже одержала большую победу, добившись поддержки тогдашнего канцлера Германии Герхарда Шредера по вопросу строительства российско-немецкого газопровода в обход Польши и Украины. Позже Путин вознаградил бывшего немецкого лидера выгодной должностью председателя комитета акционеров компании, строящей газопровод.
Рост зависимости от российских трубопроводов и поставок создает риск того, что Россия сможет оказывать существенное политическое давление на Европу. Более того, она уже продемонстрировала свою способность к этому. За последние полтора года Россия дважды перекрывала газ Европе: сначала в ходе политически мотивированного спора с Украиной, а затем - в споре с Белоруссией в начале этого года.
Ответом Европейского Союза является политика диверсификации, поддерживаемая вице-президентом Чейни, который в прошлом году заявил, выступая на саммите НАТО: "Использование нефти и газа в качестве орудий запугивания и шантажа, будь то манипуляция поставками или попытки монополизировать транспортировку, не служит законным интересам".
Однако, несмотря на жесткую риторику Европы и США, их действия были слабыми и неконкретными.
Диверсификации источников энергии для Европы могли бы служить два крупных проекта. Первый - это маршрут Каспийское море - Черное море - Украина - Польша, по которому нефть из Казахстана шла бы танкерами через Каспий, а затем по существующему трубопроводу по территории Азербайджана направлялась бы в грузинский порт Супса. Оттуда танкеры доставляли бы ее в Одессу, а далее - по украинскому трубопроводу (строительство которого еще не завершено) - в польский Гданьск.
Второй важнейшей инициативой по диверсификации является проект 'Набукко', предусматривающий поставки азербайджанского и, возможно, центральноазиатского газа через Турцию в Центральную и Восточную Европу. На мартовском саммите Евросоюза проект 'Набукко' был объявлен приоритетным, а Европейский банк реконструкции и развития готов на 70 процентов профинансировать строительство участка газопровода от восточной Турции до Австрии.
К сожалению, реализация обоих проектов идет слишком медленно (несмотря на решительные усилия комиссара ЕС по энергетике Андриса Пиебалгса). Между тем, Россия, купающаяся в прибыли от экспорта нефти и газа, соблазняет страны, играющие ключевую роль в обоих проектах, сепаратными сделками, которые могут подорвать усилия Европы по диверсификации.
Но в ближайшие месяцы может произойти прорыв. Озабоченные пассивностью Запада, президенты Польши, Украины и Литвы выступили с рядом предложений на двух недавних энергетических саммитах с участием лидеров каспийского и центральноевропейского регионов.
Их цель - придать новый импульс созданию транзитного маршрута, который подключит государства каспийского региона и Центральной Азии к трубопроводу Одесса-Гданьск. Эта региональная инициатива заслуживает более, чем риторического одобрения Европы и гораздо большего внимания со стороны высших эшелонов администрации Буша.
В то время, как талантливые американские дипломаты пытаются продвигать проекты энергетической диверсификации для Европы, в Вашингтоне этими жизненно важными инициативами занимаются, в основном, помощники заместителей государственного секретаря и сотрудники среднего звена Совета по национальной безопасности. Между тем, когда усилия по энергетической диверсификации посредством строительства трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан (которое уже успешно завершено) предпринимала администрация Клинтона, этой ключевой инициативой занимались на самом высоком уровне, и ее возглавлял Стюарт Айзенстат, тогдашний заместитель государственного секретаря, а позже - заместитель министра финансов.
В этом вопросе есть две причины для оптимизма. Первая - дипломатия президентов Польши, Украины и Литвы и все большая заинтересованность богатого энергоносителями Азербайджана в снижении зависимости Европы от России. Вторая - президентская кампания в США. Поскольку судьба следующих выборов, вероятно, зависит от таких штатов, как Иллинойс, Огайо, Мичиган и Пенсильвания, где проживают миллионы американцев польского, украинского и прибалтийского происхождения, можно рассчитывать на то, что вопрос о политике энергетической безопасности для 'Старой' и 'Новой' Европы привлечет внимание избирателей.
Вряд ли он станет основным фактором в кампании, но, как и в случае с вопросом о расширении НАТО на страны Центральной Европы во время выборов 1992 года, он является потенциальной 'побочной' темой, которая может оказаться близкой десяткам тысяч избирателей в тех штатах, где такие цифры могут стать залогом победы.
Возможно, администрация Буша еще обратит внимание на новую возможность. Возможно, предвыборная торговля с избирателями подтолкнет Соединенные Штаты к действиям. В любом случае, можно рассчитывать на то, что недавней череде энергетических триумфов Владимира Путина придет конец.
|
